Hate Crew Deathroll

=)

" Солнце уходило за перевал, освещая своими прощальными лучами окрестности Гирана. День подходил к концу, пение птиц становилось все тише, порывы ветра казались уже не таким настойчивыми и сильными. Дневные чудовища, снижая свою агрессивность, освобождали места тем другим, которые будут творить свои темные дела в тиши ночи, не давая покоя полуночным странникам.
На северной дороге появилась одинокая фигура гнома, несущего огромный мешок за плечами. Его доспехи были покрыты толстым слоем застарелой пыли и грязи со следами свежей крови особо назойливых Соулов и Драконов Смертельного перехода.
Завидев вдалеке вымпелы Гирана, гном остановился. Особого желания входить в ночной город у него не было, не любил он бродить по ночным закоулкам крупных городов, как какой ни будь вор, да и вообще не любил он городов. И потом, входить в город в таком затрапезном виде было не в его стиле.
Гном свернул с дороги и быстро нашел себе, подходящую для ночлега, полянку. Скинув на траву походный мешок, он начал обустраивать себе место стоянки. Привычно оглядевшись вокруг, чтобы, не дай Великий Рэндом, рядом не было светлого эльфа, могущего устроить целую панихиду по каждому сломленному сопливому ростку зелени, рубанул под корень подходящее деревцо. Спустя мгновение дерево было превращено в приличную поленницу дров и кострище. Гном все делал обстоятельно и неторопливо, и к моменту захода солнца, уже уютно горел костер, а над пламенем возвышался достойных размеров котелок.
Привлеченные шумом на поляне чудища с изумлением наблюдали из темноты за суетившимся вокруг костра коротышкой. Недоумение, царившее в глазах окружавших поляну чудовищ, стремительно перерастало во всё поглощающую злобу. И вот, одно из самых опытных и сильных порождение зла, искренне считавшее себя хозяином ночных окрестностей, щёлкая клыками и брызгая ядовитой слюной, бросилось на непрошеного гостя. Гном, как будто бы ждал этого, гортанно крякнув, одним замысловатым ударом своего топора располовинил, несущегося на него монстра, при чем так, что обе половины с чавкающим звуком разлетелись по разным сторонам поляны и обдали кровью, затаившихся в темноте, чудищ. Так веско и без слов объяснив, кто теперь хозяин поляны, он удобно расположился возле костра.
Запланировав войти в город утром, он решил заняться своим любимым делом – чисткой оружия и доспехов. Для этого у него были заботливо припасены щеточки, кусочки мягкой ветоши, пасты, порошки, куча заклёпочек, запасных ремешков и еще масса всякой всячины, хранящейся в специальной коробочке. Он извлек её из своего мешка и так же обстоятельно и неторопливо, сняв броню, приступил к чистке. Каждую деталь доспеха или бижутерии после обработки еще раз внимательно рассматривал в свете языков пламени и заботливо укладывал в мешок.
Когда последняя деталь обмундирования была доведена до совершенства и уложена в мешок, гном приступил к чаепитию и размышлениям.
Вот уже несколько лет ему не давали покоя мысли о судьбе своей расы. Когда то, много-много зим назад, появившись на свет на своем заснеженном острове, гном учился, набирался опыта, выполнял поручения Гильдии зарабатывая авторитет в глазах старейшин, находил друзей, обрастал связями среди большого количества таких же, как и он гномов. Братьев было много, вместе ходили уничтожать монстров, расплодившихся вдоль дорог и по берегам морозных рек острова, дружно спускались в заселенные всякой нечистью пещеры и долго бродили по их лабиринтам, добывая различные ресурсы для кузни. Всегда, не раздумывая, бросались на помощь, выручая друг друга. А главное, всегда можно было с кем поговорить за кружечкой эля, послушать сказки, похвалиться своими находками, обсудить того или иного монстра на языке понятном только гномам его профессии. Ибо только гномы искатели могли часами говорить о повадках, местах обитания, особенностях, наилучших способах разделки того или иного монстра. Ни одна другая раса не могла понимать таких бесед, орки скучали, люди брезгливо морщились, а эльфа просто могло вытошнить от таких разговоров. Перебравшись на материк, гном продолжал поддерживать теплые отношения с теми, кто учился вместе с ним на острове, а на просторах мира Аден продолжал обзаводиться новыми друзьями, общался со старшими гномами, и мог часами слушать их рассказы о диковинных монстрах, дорогих и редких материалах, которые эти монстры хранили в себе. И всегда и везде гордился своей профессией.
А потом что-то произошло, и мир изменился…
Люди научились воровать души гномов.
Перед глазами всплыла его первая встреча с ботом. Было это очень давно, но полученное потрясение от увиденного, не давало ему забыть того кошмара. По поручению Гильдии он снова посетил свой остров, и бегая по лабиринтам Мифриловых шахт, увидел одинокую фигурку гномки. Она упорно обрабатывала Скелетов в одном из залов шахты. Он улыбнулся, громко поприветствовал её и подошел, что бы подсказать, что те куски, которые она пытается вытащить из Скелетов, гораздо удобнее вытаскивать из Големов, обитающих по соседству. Она не ответила на приветствие и продолжала бегать от Скелета к Скелету. «Что за невоспитанная девчонка?» Он подошёл к ней поближе и обомлел. У гномки не было глаз. Её лицо, словно восковое, было лишено каких либо эмоций, движения были механическими и неуклюжими, единственное, что она хорошо делала, так это мгновенно подбирала горстки монет сыпавшихся из убитых Скелетов. Одежда была изорвана и неопрятно одета. Вихорь отрицательных эмоций заклубился в душе гнома, чувство омерзения, горечи, обиды, непонимания навсегда поселились в его сознании.
Такое могли сотворить только люди. Они ни раз доказали, что не могут жить спокойно если рядом есть кто то, кто живет лучше них. Особо не стесняясь в выборе средств достижения своих целей. Для них не существовало барьеров совести и понятий чести. Так было, когда люди не смогли одолеть эльфов в лесу и хитростью заманили основные силы эльфов в пещеры и значительно поубавили их численность. Так было, когда объединенные силы гномов, выйдя из пещер, сошлись в чистом поле с армией людей, и когда строй дрогнул, и люди начали спасаться бегством в ближайшем лесу, опьяненные быстрой победой гномы, бросились за ними в лес и были полностью уничтожены стрелами, нанятых людьми эльфов. Так было, когда в ночь перед решающим сражением лазутчики людей подсыпали в пищевые котлы орков специальные травы, полностью выводящие из строя желудки зеленых гигантов, а на рассвете беспощадно вырезали всех, не щадя женщин и детей.
Это было очень давно, а теперь люди были самой многочисленной расой на континенте. У них были маги, которым были подвластны темные и светлые стороны магии, Сильные клерики. Воины смогли освоить все виды ведения ближнего и дальнего боя. Некоторым из них удалось обычный кинжал превратить в ужасающее оружие, наверное, потому, что его можно было незаметно носить в складках своей одежды, а самый смертельный удар наносился именно в спину. Единственное что людям не удавалось, это освоить искусство извлечения из убитого монстра скрытых драгоценных кусков и ресурсов. Это не было обычной магией, которую можно освоить путем долгих медитаций, это было умение – врожденное умение расы гномов. Но видимо так не могло долго продолжится и люди придумали самый ужасный способ освоения искусства гномов, они научились воровать их души.
Потом в обиход вошло страшное слово, которым называли гномов с отнятыми душами, это слово было Бот. Боты быстро наводнили окрестности городов, да и в самих городах кишели безглазые, безликие гномы, что-то покупающие и продающие на центральных площадях.
Гном допивал свой чай и с тоской следил за игрой пламени в тлеющих угольках костра. Чудовища его больше не беспокоили, а даже наоборот старались держаться подальше от места, где гном пил чай. Им совершенно не хотелось мгновенно закончить жизнь, да еще после смерти лишиться чего-то, что каждый из них глубоко в себе хранил и лелеял на протяжении всей своей жизни.
Когда появились боты, гном стал терять своих друзей. Многие, не выдержав позора и унижений, забросили свои дела, и ушли в отшельники, многие умерли, а некоторые еще не окрепшие духом лишились своих душ. Это было самое страшное, когда твой друг с которыми не один год плечо к плечу шёл по жизни, превращался в механическую куклу, лишенную глаз.
Глубоко вздохнув, гном закончил чаепитие, почистил котелок от сажи, заботливо уложил его в мешок, улегся на траву и уснул.
Весь день гном провел в Гиране. Пробыл часа три в конторе банка, проверяя депозиты и общаясь с представителями Гильдии, прошелся по магазинам, пополнил запасы снадобий и лекарств, потолкался на рынке, выяснил цены и спрос на ресурсы и куски, и везде где был, принципиально не обращал внимания на торговых ботов, обходя их стороной.
По городу он ходил налегке, обутый в легкие войлочные сапожки. Доспехи и топор так и оставались лежать в мешке, оберегаемые от пыли мостовых и ненужных взоров.
К вечеру он решил немного расслабиться и побаловать себя кружечкой тёмного эля прежде, чем уйти далеко на север в поисках редких кусков и ресурсов. Он выбрал один из многочисленных кабаков Гирана, когда-то понравившийся ему ненавязчивым обслуживанием, отсутствием обычной для этих мест суеты и тихой музыкой.
Войдя во внутрь и убедившись, что в кабаке было еще много свободных мест, гном уверенно направился к свободному столу, расположенному в центре заведения. Деловито пристроил под столом свой мешок и, взгромоздившись на широкую скамью, подал знак обслуге о своей готовности сделать заказ.
Хозяин кабака был редкий затейник, стены его заведения были украшены сценами давно минувших баталий и трофеями монстров. Гном не без удовольствия отметил парочку редчайших экземпляров. Чтобы приобрести голову такого монстра, надо было сутками его выжидать и выслеживать, уничтожать многочисленную охрану, заманивая его в ловушку. Гном был хорошо знаком с особой тактикой охоты на этих тварей, он сам неоднократно участвовал в походах на них, вытаскивая из поверженных монстров драгоценные куски и свитки.
В свете масленых ламп гном различил представителей разных рас, расположившихся за столами заведения. Тут были эльфы, орки и люди. Гномов среди посетителей не было.
Напротив сидели две представительницы людской расы из клеров в компании с молоденьким рыцарем, который хвастливо, что-то им рассказывал.
В дальнем углу ужинали воины темных эльфов, с застывшими лицами, они общались мысленными импульсами, не произнося ни слова. «Вечные темнилы» - подумал гном.
По соседству расположилась разномастная компания орков. Самый огромный из них увлеченно объяснял своим братьям методику применения системы шести сигм для повышения результативности и качества ведения ближнего боя в условиях ограниченного пространства. Неожиданно к ним подскочил халдей и застыл в ожидании. Орк мгновенно замолчал, наморщил лоб, сдвинул кустистые брови и вытаращил глаза.
- Грызь будет многа мяса! – Пророкотал орк, таращась на халдея.
- Брат Грызя тоже мяса жрать многа! – Ударив огромными кулаками в грудь и пустив слюни, сделал заказ следующий орк.
- Тащи огненной жыжы, душа горит! – Жахнув посохом об пол, прохрипел орк-шаман и его слова утонули в одобрительном рыке сотоварищей. Халдей бросился выполнять заказ, а огромный орк, убедившись, что люди их больше не слышат, продолжил свои объяснения.
Наблюдая за орками, гном улыбнулся в бороду. Ох уж эти Зеленые, всегда применяют свою излюбленную тактику на людях: «Если ты сильный, то противник пусть думает, что ты слаб». Удивительно, но люди покупались на это, ведь люди всегда верили только в то, во что хотели верить. Они видели в орках необразованных, тупых тварей и дорого за это платили. Гном не один раз видел как, жаждущие легкой наживы, они нападали на группы орков. Вот только отряд орков – это отлаженная до совершенства, молниеносная машина уничтожения. И ни кому не удавалось уйти живым, что бы рассказать другим, что орки не так просты, как кажутся.
Наконец гному принесли его заказ. На стол был поставлен внушительных размеров бочонок темного эля и поднос с жареными ребрышками поросенка. Опрокинув первую кружку, гном утолил жажду, вторую вдумчиво попробовал – эль понравился, дальше пил в свое удовольствие, постепенно уничтожая еду на подносе.
Музыкальное сопровождение кабака создавал забавный министрель, расположившийся прямо на полу заведения. Очевидно, так ему было удобнее, из этого положения он уже не мог больно упасть, расплескать пиво и окончательно доломать свой инструмент. Министрель был пьян в хлам, однако его бурчание и звуки, извлекаемые из инструмента, чудным образом складывались в довольно удачную мелодию и ни кому особенно не мешали.
Две девушки, хлопая глазками, зачарованно слушали рассказы воина. Рыцарь был молод на лице отсутствовали шрамы и на мир он смотрел большими голубыми глазами из под пушистых белёсых ресниц. Он рассказывал о болотах Крумы, приукрашивая свой рассказ различными геройскими подробностями.
Когда в помещении появился гном и стал по-хозяйски устраиваться за центральным столом, рыцарь оторопел. «Какого черта, делает грязный гномский бот в приличном заведении. В чем смысл воровать душу гнома, чтобы тот, так по хамски сидел посередине не самого дешевого кабака Гирана , да еще жрал и пил за пятерых?» - пронеслось в голове Рыцаря.
Когда-то давно, еще мальцом он узнал из маминых сказок, что где-то в горах живет удивительный маленький народец дружный и веселый, способный творить различные удивительные вещи. Но детство кончилось, началась юность. Он стал выходить за ворота замка и пробовать свои силы, убивая окрестных монстров. И вскоре узнал, что нет ничего удивительного в том сказочном маленьком народе, а есть гномы-боты бездушные и бессердечные, алчные и жалкие. Которые сотнями бродили по округе, собирая какие-то материалы и куски. Одно время он их боялся и обходил стороной, потом привык. И вскоре, проходя мимо, раздавал им пинки и подзатыльники или забавлялся, натравливая на них разъяренных чудовищ.
Но тут творилось просто, что-то неописуемое. Этот гном был вообще какой-то не такой, он сожрал все мясо и преспокойненько, прихлебывая эль из кружки, заказал себе тазик горячей воды, снял войлочные сапоги и опустил свои мерзкие ноги в таз.
Это было пределом терпения Рыцаря. Он извинился перед дамами, вскочил из-за стола, встал перед гномом в гордой позе, многозначительно оперев руки об эфесы своих сабель, и произнес:
- Убирайся! Ты нам мешаешь.
Разговоры в кабачке начали затихать и все с любопытством стали наблюдать за происходящим. Гном икнул, поставил кружку на стол, поднял удивленные глаза и произнес.
- Дык, эээ…
«Вот, что было в этом гноме не правильно, у него почему-то были глаза, да еще какого-то мерзкого зеленого цвета» - наконец понял Рыцарь.
- Убирайся! Своим видом ты оскорбляешь, присутствующих здесь, дам.
- Дык, кому ж я мешаю, ёлы-палы, Внучёк, пойди дочкам расскажи еще, что ни будь. Ты так славно рассказывал, о том, как сразил – гном мельком бросил взгляд на не очень то чистый доспех Рыцаря: – хм, целых три Лягухи в болоте, и даже смог улепетнуть от жука Стокато.
Огромный орк ухмыльнулся, только гном искатель мог с одного взгляда только по одному ему известным признакам определить где, когда, сколько и каких Монстров ты убивал. С этими ребятами особо не похвастаешься. А спутницы Рыцаря после слов гнома прыснули в кулачки.
Кровь ударила в голову Рыцаря, он был просто вне себя от злости.
- Грязный бот! Не было у меня таких родственников, немедленно выметайся отсюда, а не то!
Гном застыл, его зеленые глаза стали грустными.
- Как ты назвал меня?
- Да! Да! Грязный Бот! Ты разозлил меня, и я отрежу твои уши.
Гном немного помолчал, вздохнул, взгляд стал серьезным и жестким.
- Сэр Рыцарь желает убить грязного бота здесь или за воротами Гирана?
Вокруг царила тишина, даже забавный министрель перестал тренькать и мурчать. Почувствовав себя в центре внимания, Рыцарь приосанился и высокомерно бросил.
- Я убью Вас за воротами.
- Позволено ли будет грязному боту одеться перед смертью?
Рыцарь, понемногу успокаиваясь, кивнул головой. Девушки смотрели на происходящее с открытыми ртами.
Гном расстроено отпихнул таз с уже остывшей водой, запустил руку в мешок, вытащил сережку и пристегнул ее к правому уху. Рыцарь стоял с гордо поднятой головой и уже представлял, как он прославиться, и как долго еще будут говорить о его благородном поступке, и что он единственный борец за чистоту и спокойствие в городе.
Когда эльфы и орки разглядели в свете ламп, что за сережку нацепил гном, они сразу всё поняли, и уже даже с сожалением смотрели на взорвавшегося человеческого щенка. И серьги, и ожерелье, и кольца были сделаны гномами-кузнецами, достигшими наивысших высот своего мастерства, и каждая деталь бижутерии гнома светилась своим особым цветом. Девушки и эльфийские маги да и орк-шаман не могли отвести глаз от украшений гнома.
Когда гном начал надевать броню пришел черед удивляться и завидовать воинам. Гном все делал обстоятельно и неторопливо. Стало ясно, что он был пижоном и получал особое удовольствие, надевая кольчугу и латы, от восторженных взглядов со всех сторон. Доспех был великолепен, каждая деталь была подогнана и совершенна. Увидеть такие доспехи было редкостью даже в таком богатом городе, как Гиран. И наконец гном достал из мешка свой топор, который за долгие годы скитаний стал уже частью самого гнома. Это было страшное оружие, покрытое древними рунами и самоцветами и излучающее мертвенно голубой цвет.
Закончив процесс облачения, гном вышел из-за стола, сделал несколько шагов в сторону выхода, остановился и повернулся к Рыцарю.
- Наверное, будет удобно за западными воротами?
Рыцарь не шелохнулся, к коленям подбиралась подлая дрожь, на молодом лице отпечаталась растерянность, а взгляд был прикован к топору гнома. Но все-таки Рыцарь взял себя в руки и заставил себя посмотреть в зеленые глаза гнома. Преодолевая, появившуюся сухость во рту произнес:
- Я проиграл свой бой, примите мои извинения сэр Гном.
Гном улыбнулся, глаза его потеплели.
- Дык, ёлы-палы, Внучёк, прими мои поздравления! Сегодня ты стал старше и умнее, честно говоря, я тоже очень не люблю ботов. И ни чего ты не проигрывал, а только выиграл, вот! – Гном подошел к столу, наклонившись, покопался в мешке и достал что-то блестящее: - возьми себе эту штуковину. Когда ни будь, ты будешь великим и сильным, а это кусочек того великого меча, который будет тебе как раз под стать.
Темный эльф даже присвистнул, когда разглядел то, что передал гном Рыцарю, это был по истине царский подарок, цена на эту полоску железа на рынке была просто баснословная.
Ошарашенный Рыцарь стоял с пунцовыми ушами, ни чего не понимая. Растеряно шаря глазами по сторонам, не зная куда девать руки, Рыцарь не нашел ни чего лучше, как просто быстро покинуть кабак даже не попрощавшись со своими спутницами.
- Опаньки! – Констатировал гном: - куда катится этот мир? Парень прожил почти тридцать лет, а живого гнома увидел впервые. Дык, ёлы-палы, надеюсь, ни кто из присутствующих не будет рассказывать о том, что гном дал кому-то что-то бесплатно? Впрочем, ни кто и не поверит.
Две серые тени, пряча в полах плащей кинжалы, промелькнули от углового столика в сторону выхода. Заместив это, гном погрустнел.
- И по моему я подарил парню не славу, а смерть.
Огромный орк поднялся из-за стола:
- Не удивляйся, видит Паагрио, ты первый истинной гном за последние шесть лет, появившийся в этом городе. Нужна ли тебе помощь в твоем славном походе?
- Помощь? Думаю, что справлюсь, а вот от доброй компании не откажусь.
И гном широко улыбнулся, закидывая свой мешок за плечи. Орк кивнул, его компания встала и направилась вслед за гномом. Тот остановился в дверях, обернулся и спросил:
- Девушки вы с нами?
- А можно? – хором спросили девчонки.
- Не можно, а нужно! – И вся компания гурьбой двинулась далеко на север оставляя за спинами город в котором начали забывать что где-то в горах живет удивительный маленький народец дружный и веселый, способный творить различные удивительные вещи.
©Shron"

"1. Рассвет.
Пробив постоянные утренние облака над Элморой, лучи Адуна осветили вершины гор, покрывающих почти всю территорию, подчиненную оркам. Заиграли красно-розовым вечные льды на Зурре, длинные тени пролегли по всему плоскогорью. Звенящий горный воздух разбивался хрусталем в свете солнца. Вечный полусумрак на восточной стороны горы расчел тенями и бликами, создавалось ощущение, что она сделана не из камня, снега и льда, а из драгоценностей и золота, что добывают гномы севернее.
Груумш сощурился, глядя на светило, расстроено сплюнул вниз, и продолжил восхождение. Отец, сейчас поднимавшийся по северному склону, поставил условием окончание подъема на рассвете. Только то, что он сам мог еще не успеть подняться, заставляло юношу с прежним рвением цепляться за скалу, отыскивать малейшие неровности, распределять равномерно вес тела по всем конечностям и лезь. Лезть ввысь. Пальцы уже не стирались до крови, как было в детстве, все-таки пятнадцатый год пошел, а орки, как известно, начинают лазать по горам чуть ли не раньше, чем говорить. Гррумш подпрыгнул, ухватился за выступ и одним рывком выбросил тело на пару метров вверх. Сила в нем росла непропорционально возрасту. Отец расстроился, когда заметил это, но виду не подал. Он полностью забросил обучать молодых шаманов и сосредоточился на своем единственном сыне. Юнец даже сейчас пытался смотреть на мир, как отец, стараясь заметить, не говоря уже об "увидеть", энергетические жилы земли. Шаманы видели мир не так, как все. Для них окружение было наполнено энергией, вокруг все сверкало, переплеталось, жилы и связи появлялись и исчезали. Весь мир жил движением, он был пропитан радостью и печалью бытия. Ну, по крайней мере, так говорил отец.
Орк улыбнулся, поднимая себя выше. Он вспомнил, как отец провел над ним обряд посвящения духам. После этого действа ему должны были открыться внутренний мир энергии и видение шамана. Груумш пять дней пролежал в беспамятстве, а очнувшись в темной келье храма Паагрио, ни черта не увидел. Вокруг было темно и тепло. Вытесанная в скале лежанка была даже горячей и очень удобной. Тогда еще одиннадцатилетний, Груумш добыл себе свет своими руками, разбив двумя ударами обнаруженную в нише дверь. Прибежавший на шум жрец опешил и приказал выметаться из храма. Возвратиться туда ему так и не разрешили.
Груумш услышал стон и, мгновенно охватив взглядом скалу, нашел на ней относительно ровную площадку. Двумя прыжками, отчаянно балансируя на грани срыва вниз, он достиг ее и прижался всем телом к камню, еще наполненному ночной прохладой. Стон камней… Не все уроки отца прошли впустую. Юноша знал, что этот звук издавала гора, которой надоело держать его на своем теле, и ей необходим перерыв. Многие, не внявшие предупреждению, так и не дошли туда, куда стремились попасть, а иные и вовсе не вернулись. Орк лежал на камнях, распластавшись на них, тело и лицо покрылось испариной, хотя воздух на этой высоте никогда не избавлялся от холода ночи и зимы. Прошептав Слова Успокоения духа, Груумш рискнул оглядеться.
Несколько булыжников размером с упитанного гризли раскачивались над головой, словно раздумывали – а не кинуться ли им вниз и не раздавить ли дерзкого наглеца, осмелившегося нарушить покой и сон священного восточного склона Зурра? За последние сильные зимы камни раскрошились, из закаленных бойцов, какими их помнил орк, они превратились и сгорбленных старцев. Каменное крошево покрывало скалу у их основания, как легенды и сказки окутывают стариков. У самого огромного все тело пересекала глубокая узкая трещина. Ветер принес с близкой уже вершины горсть снега и, потеряв половину на повороте, швырнул ее в Груумша. Он с удовольствием растер снег ладонями и провел ими по лицу. Его зеленая физиономия уже утратила детскую припухлость, руки скользили по первым шрамам. Лишь взрослых татуировок так не хватало этому лицу.
-Что ж. Надо просто победить. Отец обещал, - пробормотал орк и поднялся на ноги. А ноги приросли к земле…
Цепляясь ниточками корней за суровый камень, склоняясь под малейших колебанием воздуха, на края площадки рос цветок. Небольшие, в форме треугольника, невзрачные лепестки серого волчьего цвета скрывали темно-коричневую сердцевину. Казалось, что они защищают ее от постороннего взора. Едва дыша, Груумш аккуратно подошел к растению, стараясь не потревожить камни под ногами, бесшумно извлек нож из-за пояса, постоял, вслушиваясь в окружающий мир, вой ветра и стон камней, и одним движением срезал цветок у самого корня. Подхватив свою добычу, он бросился бежать. Прочь, прочь отсюда, вверх по отвесной стене, быстрее, чем способно его тело!
Спустя несколько ударов сердца позади него раздался свист, еще через удар грохот, обжигающий жар и слепящий свет ударили его в спину, разрывая уши и кожу на спине. Полуоглохший, ослепленный юноша упорно лез вверх. Он чувствовал – жар становится сильнее, догоняет его, плавит снег и местами камень, отсекая путь назад. Это было уже не глупое пари, заключенное с отцом, это было стремление выжить. То, что догоняло Груумша, могло успеть раньше, чем он достигнет вершины. И тогда у бывшего верховного шамана уже не будет сына. И его сын знал, что произойдет, когда потянулся за ножом. Знал он и то, что эту пакость нельзя оставлять на священной горе. Пусть ценой будет жизнь, земли предков стоили этого.
«Испытание! Паагрио посылает мне испытание! Конечно!» - и орк удвоил усилия. Хватаясь двумя пальцами за выступ, он уже искал следующий. Ноги то и дело скользили по камню, все еще покрытому наледью, вниз летели сталкиваемые судорожными усилиями закрепиться мелкие камни. Груумш старался не думать, что произойдет, если его тренированные руки ошибутся, и он сорвется. На все воля Паагрио. Если тот захочет взять юношу себе, то так и будет. Это, конечно, не повод отказаться от борьбы, ведь орк еще жив. И как говорит отец – живым орк считается, если может дышать, а раз есть дыхание, есть и силы сражаться. И Груумш сражался.
Когда он перевалился на снежную площадку на вершине Зурра, жар стал уже невыносимым. На теле орка не осталось волос, его роскошная черная грива на голове превратилась в бледное воспоминание, а ноги покрылись волдырями; но он был жив. И его отец уже был здесь.
Горт бросился навстречу сыну. Резко остановился, увидев, что тот несет в руке. Ладони шамана мгновенно заплясали, помогая жестами голосу, выводящему одно из сложных песнопений-заклинаний. В воздухе перед ним вспыхнул небольшой костер, руки танцевали все быстрее, а голос звучал все громче. Груумш бросился в сторону, отвлекая существо, поднимающееся за ним. Он сунул цветок за пазуху и вынул нож. Отец допел, его голос оборвался на невыносимо высокой и разрывающей душу ноте, и орки стали готовиться к бою. Несколькими жестами Горт объяснил сыну свой план, и тот кивнул, показывая, что все понял, да и сам уже подумал об этом же. Губы шамана раздвинули сухая усмешка – для отца сын всегда остается ребенком, даже в пятнадцать лет. Хотя орочьи дети и быстро взрослеют.
Над краем площадки появились два рога, распространяя вокруг себя жар, обращая окружающий снег и лед в воду, и практически без паузы в пар. Воздух наполнился туманом, по оркам хлестнуло злое жгучее пламя, совсем не похожее на неистовый, но родной жар их огненного бога. Заклинание Горта уже полностью окутало отца и сына, и саламандра лишилась своего главного оружия – огня. Это безразличное ко всему живому пламя не причиняло вреда тем, кто находился под защитой Паагрио. Огромный размер, заостренные рога, пасть, полная зубов, да и хвост с шипами – всё, что осталось у чудовища. Оно было размером с дом, его ярко-алая чешуя контрастом била по коричнево-серому царству камня и грязного льда вокруг. «Она великолепна,» - вдруг подумалось Горту.
- Ну же, ящерица-переросток, иди сюда! Вот он, твой ненаглядный цветок, твоё поганое потомство! Иди сюда!
Саламандра взревела и бросилась на Груумша."

70 лвл:
Improved Magic 1

Combines magic power increase and magic resistance increase to have more advanced magic ability increase effect. For 40 minutes, increases M. Atk. by 75% and M. Def. by 30%.
Improved Critical Attack 1

Combines critical rate increase and critical power increase to have more advanced critical increase effect. For 40 minutes, increases critical rate by 30% and critical power by 35%.

78 лвл:
Prophecy of Wind 1( так называемый ПОВ)
For 5 minutes, a powerful spirit acts to increase a party member's Max HP by 20%, rate of critical attack by 20%, damage magic critical attack rate by 20%, P. Atk. by 10%, P. Def. by 20%, Atk. Spd. by 20%, M. Atk. by 20%, M. Def. by 20%, Casting Spd. by 20%, and resistance to de-buff by 10%. Decreases movement speed by 20%. Bestows the ability to recover as HP 5% of the standard short-range physical damage inflicted on the enemy. Consumes 10 Spirit Ores.

81 лвл:
Enlightenment 1

User receives mystical enlightenment for 20 seconds, increasing M. Atk. by 10%, Heal by 40%, Casting Spd. by 50% and magic critical attack rate by 50%, and decreasing MP consumption by 90%

83 лвл:
Lord of Vampire 1

For 30 seconds, 80% of the standard short-range physical damage inflicted on the enemy is recovered as HP.